Строительные нормы как поэзия. Филипп Рам.

Длинная и узкая комната, белая и стерильная, как больничная палата. Под потолком установлена ванна, к которой надо взбираться по высокой лестнице, как на второй ярус двухэтажной кровати. Все содержимое комнаты как бы парит в воздухе: в метре от пола кровать, дальше под потолком унитаз. Эта инсталляция под названием «Domestic astronomy» могла бы послужить хорошим учебным пособием на тему конвективного теплообмена и принципа распределения температуры: мебель расположена в соответствии с тем, как нагретый воздух от прибора отопления поднимается вверх под потолок.

«Квартира» делится на функциональные зоны не стенами, а тем, как тепло распространяется в едином объеме комнаты. Поэтому, в соответствии с требуемой температурой, условная ванная расположена ближе к потолку, а спальня – к полу.

В жилых домах при заданной температуре воздуха в 20 ̊С и некоторой величине бытовых тепловыделений температура воздуха под потолком может достигать 27 ̊С, и архитектор предлагает эффективно использовать это излишнее тепло, подчинив организацию пространства температурному градиенту по высоте.

Творческий принцп Филиппа Рама

В этой модели жилья заключен главный творческий принцип Филиппа Рама: он последовательно переосмысляет архитектуру через основы микроклимата и его влияния на человека.

Рам утверждает, что пытается изобрести новый стиль, который ставил бы вопрос о микроклимате и потреблении энергии не в конечной, а в начальной стадии проектирования. Так получается обратный порядок действий: не инженеры отопления и вентиляции вписывают инженерные системы в проект здания, полученный от архитекторов, а сама форма здания определяется через вопрос обеспечения требуемых параметров внутреннего воздуха. Максиму XX века «форма следует функции» он меняет на «форма и функция следуют климату» и свою архитектуру называет метеорологической. По словам Рама, сегодняшняя концепция энергоэффективности должна стать такой же поворотной точкой для строительства, как в свое время изобретение железобетона или компьютерного моделирования.

Принцип естественного распределения температур по высоте применяется в масштабе целого здания в проектах Конвективных апартаментов в Гамбурге и дома Архимед во Франции. Комнаты с низкой температурой располагаются на нижних этажах, с высокой – на верхних, их внутренний воздух свободно сообщается между собой через вентиляционные каналы. Ломаные линии плит перекрытий Конвективных апартаментов символически отражают это температурное расслоение.

Другой подход к зонированию по температуре студия Рама применила для проекта школы в Швейцарии. Предлагалось не утеплять все здание слоем термоизоляции одной толщины (как это делается обычно), а собрать его наподобие матрешки от более холодных зон с одним слоем утеплителя к более теплым, где его толщина постепенно добавлялась. В наружной зоне располагались технические помещения, в средних зонах – холлы и коридоры, и в теплом ядре, где все слои собирались в один – классные комнаты.

Проект для конкурса на здание национального музея Эстонии тоже основан на подобной идее, но здесь по мере погружения в сердцевину здания постепенно уменьшались требования к уровням относительной влажности и освещения. Характеристики залов музея диктуются материалом экспонатов: для лучшей сохранности металла нужна меньшая влажность, для органических материалов – влажность нормальная, для бумаги – неяркий свет. Предполагалось, что посетитель музея при просмотре экспозиции последовательно погружается в среду, все более отличную от наружной. Таким образом появлялся новый смысловой уровень, намек на благородную миссию сохранения культурного наследия через микроклимат.

Так же как в Конвективных апартаментах пространство организуется в соответствии с распределением тепла, в ряде проектов в основу положено изменение влажности. В Vapor Apartments план квартиры развивается от низкой влажности к высокой, от спальни, куда поступает воздух, через жилую комнату и затем кухню в ванную, где он удаляется. Все помещения также открыто сообщаются между собой. Приток в наиболее «чистой» зоне и вытяжка из наиболее «грязной» – общепринятый принцип вентиляции вообще. Этот прием не нов: в медицине, в промышленности, где чистота является залогом нормального функционирования здания, на этом отчасти основывается архитектурный план, как и у Рама.

Микроклимат – прямая архитектурная реальность

Понятие микроклимата для Филиппа Рама наполнено смыслом. Он предлагает воспринимать архитектуру в ее первозданном значении, как средство выживания среди враждебной среды. В том, что самый «зеленый» дом – это тот, который максимально огражден от наружного воздуха, архитектору видится любопытный парадокс. Его очаровывают системы отопления и вентиляции как средства коллективной защиты.

В вышедшем в 1753 году «Эссе об архитектуре» монах-иезуит Марк-Антуан Ложье предлагает универсальный архетип здания – «примитивную хижину». Примитивную хижину строит древний человек с простой целью защитить себя от солнца и дождя, но в ее конструкции есть вневременная истина и простота, к которой архитектура должна стремиться. Филипп Рам наследует эту систему ценностей. Теория Ложье появляется среди избыточности зрелого барокко, а его – среди энергоемких модернистских стеклянных коробок. Обе теории говорят о том, что в архитектуре, в основе которой взаимоотношение человека и окружающей среды, есть достоинство и благородство.

Визуальному у Рама как правило не отводится много внимания, субъективное сводится к минимуму, в его зданиях климат – это и есть прямая архитектурная реальность, минующая репрезентацию автора. Тем не менее многие проекты выглядят весьма эффектно: их впечатляющий вид рождается из деконструктивистского метода такой «метеорологической» архитектуры (не говоря о том, что оформлены они часто очень изысканно: скорее в духе научной иллюстрации, чем архитектурной графики). Рам разбирает традиционную форму и собирает ее заново.

Деликатное напоминание о первичной функции здания и суровой окружающей среде, от которой оно ограждает, можно найти в проекте частного дома Mergoscia house. Здесь нетипично сделана тепловая изоляция.

Слой утеплителя расположен на внутренней поверхности стен, а не на внешней (примем как данность, что здесь, как и в аналогичной ситуации со школой, где несколько слоев изоляции собираются в один, решен вопрос с образованием конденсата). Утеплитель огибает некоторые углы, создавая небольшие помещения, температуры которых зависят от погоды. Предполагается использовать их для хранения одежды или продуктов. Так Рам практически обрамляет повсеместную практику утепления здания, как произведение искусства, делает невидимое видимым. Эти помещения становятся промежуточными между внутренним и наружным, через них холод окружающей среды дает о себе знать, не нарушая комфорта жильцов.

В одной из лекций он рассуждает о том, что если раньше продукты хранились в естественно холодных погребах, то теперь погреб переехал в холодильник (конечно, тратящий электроэнергию). Задачу свою Рам видит в том, чтобы вернуть погреб в современное жилье.

Архитектура как сфера современного искусства

Неудивительно, что со своими экстравагантными методами студия Филиппа Рама смогла реализовать себя в сфере современного искусства, в рамках инсталляции применить их можно и проще, и эффектней (и Рам хорош в теоретизировании).

На Венецианской архитектурной биеннале в 2002 году в павильоне Швейцарии был представлен Hormonorium, помещение, которое должно было переносить посетителей на вершины Альпийских гор.

В пустой комнате пол был устлан люминесцентными лампами, воспроизводящими отраженный от снега слепящий солнечный свет. Во внутреннем воздухе была повышена концентрация азота и снижена концентрация кислорода, чтобы его состав соответствовал отметке 3 000 м над уровнем моря (такая возможность развлечения через физиологический опыт вписывается в то, как Рам проектирует и реальные здания).

Внимание обращалось на то, как у человека в такой обстановке меняется уровень гормонов (отсюда и название Hormonorium): яркий свет должен был снизить уровень гормона сна мелатонина, а низкое содержание кислорода заставить вырабатываться эритропоэтин, который формирует красные кровяные клетки. Сложно оценить реальность этих эффектов, особенно при том, что мелатонин в значимых количествах вырабатывается только в вечернее время. Да, некоторые тексты Рама можно заподозрить в наукообразии вместо научности, но он сам этого не отрицает.

Строительные нормы как поэзия

Часто проекты студии Филиппа Рама – это поэтическое воплощение одной отдельно взятой страницы строительных норм. Если обычно инженерные системы приспосабливаются к архитектурному плану, то здесь определяющие их факторы диктуют саму архитектуру. Особенно заметна негибкость этого приема на примере эстонского музея: такой иерархии пространства, от менее строгих требований к воздуху по краям к более контролируемому микроклимату в центре, пришлось бы подчинить всю экспозицию, что кажется проблемой.

В работах Рама есть один изъян, отдаляющий их от реальности: как правило в них во внимание берется какой-то отдельный параметр. На сайте студии проекты разделены по категориям: теплопроводность, испарение, излучение, конвекция. Это ограничение встроено в сам способ создания такой архитектуры, для нее в одной таблице из нормативного документа есть очарование, достаточное для выразительной формы.

Работа Рама преподносится в свете устойчивого развития и «зеленого» строительства, в то же время она подразумевает в некотором смысле отказ от прогресса. Вопросы, которые он решает через принципиально новую архитектурную форму, со свежим и как будто намеренно наивным взглядом, без потерь в эффективности традиционно решаются автоматизацией, и уже десятилетиями. Сложно поставить это ему в упрек: кардинальный пересмотр сложившихся традиций в поисках нового опыта входит в программу и изначально делает из архитектора аутсайдера-идеалиста. Даже жилье, естественным образом разделенное на отдельные комнаты, Рам обратно сливает в один объем, буквально или через единый вентканал, объединяющий их без шанса шумоизоляции (конвекивные апартаменты и дом Архимед).

«Зеленые» здания – ожидания и реальность

Некоторые детали проектов опосредованно напоминают о не самой очевидной проблеме устойчивого развития: случается, в стремлении сделать здание более «зеленым» архитекторы много внимания уделяют внешним эффектам, упуская картину в целом (условно говоря, например, для компании строят новое здание с очищающими воздух деревьями на крыше, но теперь сотрудники вынуждены больше пользоваться автомобилями, добираясь до него). Практически всегда при эксплуатации энергии потребляется больше, чем было учтено в расчете энергоэффективности. Ряд наблюдений за действующими зданиями, получившими сертификат «зеленых», подтверждает, что многие из них не соответствуют ожиданиям, а некоторые и проигрывают конвенциональному строительству.

Предсказать реальное энергопотребление и будущие отношения людей с инновационными технологиями и есть самая сложная часть проекта. При этом устойчивое развитие имеет огромный символический вес. В одном проекте Рама со стороны воздухозабора предлагается высадить деревья с ворсистой листвой для очищения воздуха. Выйдет ли положительный эффект от этого предприятия за границы погрешности, особенно на фоне того, что инженерные расчеты в должной степени основаны на допущениях? Сложно сказать, как и определить, где граница оправданных усилий по достижению максимальной экологичности. Это касается не только Филиппа Рама.

Парк климатических аттракционов в Тайджуне

Если в стенах нет нужды, любая неоднозначность исчезает и метод Рама легко раскрывается со всей заложенной в него красотой. Совсем недавно, в сентябре 2018 года, в Тайджуне (Тайвань) был открыт центральный парк по проекту его студии, также известный как Jade Eco Park. Главная задача парка – смягчить субтропический климат Тайваня.

Вначале, оценивая направление, характер ветра и близость источников загрязнения, с помощью компьютерной симуляции были созданы модели по трем параметрам: температуре, влажности и загрязненности. После наложения этих карт друг на друга определились зоны, более комфортные естественным образом. Точно так же как классический английский парк использует природный рельеф места и обыгрывает его неровности, Рам усиливает положительные эффекты естественного микроклимата. Вместо единого комфортного пространства он создает композицию, где одно место прохладно, но влажно, а другое, например, прохладно, с комфортной влажностью, но с менее чистым воздухом.

Созданные климатические зоны пересекаются и образуют разные комбинации (подобной драматургии подчиняются у Рама и проекты жилья). Так в парке появились три дорожки для прогулок: «холодная», «сухая» и «чистая».

Если в английском парке рукотворные улучшения мимикрируют под природный ландшафт, то в тайджунском центральном парке контролируемый климат – его главное украшение. Вместо архитектурных форм здесь многообразные климатические устройства, разработанные специально для него: раздающие охлажденный воздух, осушающие, фильтрующие, отгоняющие насекомых. Вид у них подчеркнуто функциональный, но распылитель охлажденной воды, например, запутанностью своих труб выдает, что это все же отчасти абстрактная скульптура.

Бурная растительность контрастирует с футуристическими агрегатами в духе технологического пафоса парка. Деревья, конечно, рассажены тоже по науке: крупные листья скрывают от солнца, белые цветы отражают свет, плотная крона скрывает от дождя. Для Филиппа Рама деревья – это тоже климатические машины.

Тема городского общественного пространства дает архитектору свободу действий, и климатоцентричный подход Рама торжествует: получается парк климатических аттракционов 2 000 x 500 м. В здании информационного центра три комнаты для сенсорного опыта:

в одной из них в реальном времени воспроизводятся параметры воздуха и освещения, снятые датчиками в горной тайваньской деревне («холодная»).

в другой комнате зафиксирована погода 21 ноября – день с условно самыми комфортными погодными условиями в Тайване: умеренно высокой температурой и низкой влажностью («сухая»).

в третьей комнате реализована фантазия на тему климата до индустриальной революции, сыгравшей роль в глобальном потеплении: температура на один-два градуса ниже, чем снаружи, и очищенный воздух («чистая»).

Площадь парка усыпана датчиками, которые управляют аппаратурой и рисуют карту, доступную любому посетителю на смартфоне. Энергетически инженерные системы автономны, насколько это возможно: используются солнечные панели, геотермальные системы, дождевая вода собирается в резервуар.

Отношения между архитектурой и человеком

Но экологичность Филиппа Рама не в очевидных мероприятиях по сохранению энергии, а глубже – в перенастройке оптики вообще. Комфортный микроклимат привычно воспринимается как должное: работа инженера отопления и вентиляции заметна исключительно тогда, когда она плоха.

Рам выводит обратно на поверхность физиологические отношения между архитектурой и ее пользователем, человеком. Его дома, где важно внутреннее пространство, а стены – вынужденная необходимость, предполагают, что человек способен развить более тонко ощущение температуры, влажности, света. И пусть его проекты идеалистичны и бескомпромиссны, в некотором роде их миссия благородна и скромна: хотя бы на время повысить осознанность при энергопотреблении, будь то жилой дом, парк или инсталляция в музее современного искусства. ●

Ольга Аполлонская, инженер-проектировщик отопления, вентиляции и кондиционирования. Родилась и получила высшее образование в Перми. В Санкт-Петербурге занималась проектированием промышленных и научных предприятий, требующих технологии cleanroom, затем медицинских учреждений. Сейчас работает в филиале финской строительной компании широкого профиля Sitowise в Таллинне.